Энотека

Феликс Комаров:
«Главная выставка моей жизни»

«Стройте отношения — и вы построите империю». Древняя восточная мудрость

И. Невенчанная

Есть люди, которые наделены судьбой определенным талантом — кто-то обладает проникновенным голосом, кто-то поэтическим даром, а кто-то даром художника. Но есть и другие, не менее значимые таланты, и мы по праву можем назвать их «сверхспособностями» — это умение чувствовать людей, понимать их потребности, а также возможности каждого из тех, с кем ты общаешься, и, в конечном итоге — строить правильные отношения. Именно таким удивительным, непостижимым и при этом весьма практичным даром обладает Феликс Комаров — бизнесмен, коллекционер, благотворитель, предприниматель в сфере культуры и просветитель в области геополитики. У Феликса Романовича Комарова множество титулов, наград, общественных признаний, в том числе международных. Этот яркий человек проявляет себя в самых разных ипостасях: единственный россиянин в числе членов Рокфеллерского клуба, создатель художественной галереи «Russian World Gallery» в Нью-Йорке, дизайнер, вице-президент Творческого союза художников России, учредитель инвестиционного фонда «Норд-Стар», автор и владелец Международного проекта «Восточные ворота России. Забайкальск-Манчжурия». Однако все вышеперечисленные статусные достижения не до конца раскрывают суть этой глубокой и весьма необычной личности. По духу, и по своим внутренним убеждениям Феликс Комаров не только эстет, ценитель красоты, но также хранитель доброты, миротворец, созидающий мосты между Востоком и Западом, умеющий видеть главное в традициях самых разных народов. А главное, — это, безусловно, любовь. Именно любовь к своему делу, причем искренняя и беззаветная, и создает тот самый «национальный продукт» — в области культуры и в области экономики — которым по праву гордятся соотечественники. В преддверии женского весеннего праздника, напоминающего нам о самом большом счастье — счастье любви, мы беседовали с Феликсом Романовичем в его уютном офисе в Центре международной торговли в обстановке «тайн и символов» в виде древних статуэток и сакральных скульптур из нефрита, а также личных фотографий с известными политиками и артистами.

— Феликс Романович, вы известный меценат и много путешествуете. Скажите, какой город является для вас любимым?
— Вы очень странно сформулировали свой вопрос, конечно же, мой любимый город — это Москва, город, где я живу, где все мое. Это и есть моя любовь, я счастливый человек, который живет в своем городе. Я бы мог жить где-нибудь в Бомбее или Праге, прекрасные города, но они не для меня. В каждом из городов, которые мы посещаем, мы оставляем частичку своей души, однако вся наша душа целиком живет в том городе, где мы родились, где прошло наше детство, наша юность. Во всяком случае так обстоят дела у большинства людей. В этом — я не исключение из большинства.

— Тогда мне хочется спросить вас о Нью-Йорке. Известно, что вы открыли там Галерею «Русский мир», и многие серьезные политики были гостями вашей галереи. Как вам это удалось?
ювелирное искусство… Ведь можно сделать проект на стыке этих трех обширных понятий. Такая концепция когда-то уже была реализована итальянским гением — Бенвенуто Челлини. Кстати говоря, Бенвенуто Челлини был очень многосторонним, я бы даже сказал, «многоликим человеком» — он и выдающийся скульптор, и ювелир, и живописец, и музыкант, и при этом воин. Несколько веков назад в эпоху Ренессанса этот очень умный, хитрый, талантливый и «коварный» итальянец придумал, что предметы искусства можно изготавливать в драгоценных материалах — золоте, серебре. Это своего рода капитализация, как сейчас модно выражаться — «капитализация красоты». Прошло много лет, я постарался реализовать эту идею в Нью–Йорке, и по-моему мне это удалось. Была открыта Галерея «Русский мир» — уникальное место, которое я с улыбкой назвал филиалом Министерства культуры. В чем-то галерея была также и филиалом Министерства иностранных дел. В эту галерею приходили артисты, бизнесмены, спортсмены, звезды балета России и не только России. Там состоялось более 300 мероприятий, в центре которых всегда была мировая культура и российская культура как ее часть. Много, конечно, значит и само место расположения галереи на Манхеттене. Манхэттен — это сердце мира, а значит, галерея стала его клапаном.

— Скажите Феликс Романович, правда ли, что галерею посещала Хилари Клинтон? Какое впечатление она на вас произвела?
— Хилари Клинтон галерею действительно посещала. Какое впечатление может произвести первая леди государства, супруга президента? Она произвела впечатление сильной цельной натуры, женщины очень умной и с характером. Вела себя доброжелательно и политкорректно.

— Феликс Романович на вашем сайте есть фото, где вы с голливудскими звездами, например, с Аль Пачино. Могли бы вы назвать свою любимую звезду?
— Мне нередко говорят, какие у вас прекрасные фотографии! Я когда-то ответил и готов повторить сейчас: это не фотографии — это отношения. Со многими были и сейчас сохранились приятельские отношения.

— С кем, например?
— С Сильвестром Сталлоне, с Аль Пачино, можно перечислять очень долго. Это люди, с которыми я познакомился, с некоторыми у себя в галерее, все-таки я восемь лет прожил в Нью-Йорке. Мой интерес к ним понятен: яркие звезды кино. Думаю они во мне тоже что-то нашли, может быть, я занял какое-то место в их коллекции жизни — «необычный русский», как обо мне писала американская пресса. С каждым знакомым связана своя история. Возьмем Аль Пачино: я любил бывать на его камерных спектаклях. Мало кто знает, что раз в году, в очень небольшом зале он проводил около двух недель и каждый день играл спектакли.

— Американский и русский кинематограф — это разные вселенные. Их невозможно сравнивать, и все-таки какой фильм вам лично больше по душе, «Унесенные ветром» или «Москва слезам не верит»?
— Ни тот, ни другой! (смеется) Вот, знаете, интересная вещь… Иногда, когда происходит что-то необычное, совпадение какое-то, стечение обстоятельств, случается какая-то история, все говорят: «как в кино». Я вам хочу сказать, что самое удивительное, самое невероятное происходит как раз здесь, в жизни! Наверное вот это кино под названием «жизнь» я больше всего и люблю! Хотелось бы, конечно, чтобы это был, — хотя все вокруг нас и ругают сериалы, — очень-очень большой сериал!

— Вы сейчас работаете над своим проектом «Восточные ворота России», расскажите подробнее о нем и о своей недавней поездке в Китай.
— Я там бываю периодически. Проект «Восточные ворота России» — это большой кусочек нашей русской земли, но вообще, «Восточные ворота России» — это история, это место, где проходит КВЖД, то есть китайская восточная железная дорога. И сразу у всех ассоциации: Даурия, Белая гвардия, Харбин, атаман Семенов, значительная российская иммиграция в ту сторону. На фильмах о тех событиях мы выросли. Все это наше жизненное кино, которое включает в себя и книги, и фильмы, которые мы читаем, смотрим, они нас формируют, влияют на нас, создают нас во многом. Вот в каком месте находится мой проект «Восточные ворота России». Он очень впечатляющий, ему придают огромное значение и российское, и китайское руководства. В Китае проект называется «Проект Феликса Комарова», — персональный подход ко мне. Я уже больше семи лет олицетворяю этот бренд, сам стал брендом и надеюсь, что это останется на века! Конечно, шучу.

— Каковы ваши впечатления о Китае, о культуре этой страны?
— Я посещал Китай раз двадцать с короткими визитами по 2–4 дня — всего набралось дней сто, я бы так их назвал: «Мои сто дней в Китае». Мне кажется, чтобы понять Китай, нужно провести там хотя бы лет сто, а может, и двести, может быть, и больше. Я много слышал о «Поднебесной» и многовековой истории этого государства, но я никогда особенно не задумывался над этими словами. И лишь попав туда, понял, что для того, чтобы ощутить эту страну, надо быть инсайдером, иметь взгляд изнутри. Увидев Китай не снаружи, а именно изнутри, уже можно приблизиться к пониманию, что это совершенно другая ментальность, другая культура, другие подходы. В древней китайской столице, городе Сиань, куда я попал на три дня, в один из вечеров меня пригласили в театр. Танцы с драконами, необычные музыкальные инструменты — все так красочно и интересно. В перерыве я вышел в холл, где находились витрины, как в музее. Там выставлялись музыкальные инструменты и одеяния возрастом около трех тысяч лет! Страна, тысячи лет назад имевшая порох, шелк — это огромная уникальная история, совершенно отдельная культура. Я думаю, что сегодня о Китае, о его успехах, о самих китайцах, пусть по-разному, но говорят все. Можно их любить, признавать либо не признавать, но не считаться с ними невозможно.

— А какие места стоит посмотреть китайскому туристу в России?
— В Россию может приехать турист какой угодно нации, хоть китаец, хоть индус. Ему стоит взглянуть на то, что мы видим за окном — Москву, Москву! А ощутив этот эклектичный, огромный, мощный мегаполис, отправиться по городам «Золотого кольца» — посетить Суздаль, Владимир с их церквами.

— Вы недавно проводили в Манеже выставку «Большая русская икона. 300 храмовых икон из собрания коллекционера и мецената Феликса Комарова», расскажите подробнее об этом мероприятии.
— Выставка в Манеже проходила целый месяц, ко мне как раз в это время приезжала большая делегация из Китая. Я не думаю, что китайцы разбираются в иконах, но они были просто заворожены и поражены. Стояли не двигаясь, — огромное впечатление на гостей произвела выставка. Внутри у меня была гордость! Вот, когда говорят о нас, что мы «дремучие азиаты», эта выставка свидетельствует об обратном. Столетиями на огромной территории России в храмах писались вот такие иконы, — настоящие шедевры. Наверное по ним можно судить об уровне культуры нашей страны.

— Какая из храмовых икон вашей коллекции вам наиболее дорога и почему?
— Любая! Икона — это нечто совершенно отдельное, не предмет, не вещь. Икона — это икона. Православие отличается от других религий. Икона может быть и в Италии, но там икона — это путь в святость. Например, если человек работает железнодорожником, то у него могут быть иконы, где нарисованы поезда, вокзал. У нас в иконах принята строго определенная каноничность сюжетов. Да, конечно, в зависимости от школы, места, времени написания, уровня мастера они разнятся, но, тем не менее, — это очень строгая вещь. Кроме того, и это самое важное, иконы сами обладают святостью. Их целуют, многие верят, что они исцеляют. Сегодня, когда люди во многом разочарованы, ко многому относятся скептически, с недоверием и неверием, народ все равно тянется к чему-то, ждет какой-то помощи, какого-то чуда, и вот всего этого он ожидает от икон. Что может более наглядно, мощно и сильно произвести впечатление, нежели большая храмовая икона! У меня в коллекции насчитывается более 400 икон, в Манеж поместилось 300. Хотя выставка называлась «300 икон коллекции Феликса Комарова», там были еще две, бережно и деликатно отреставрированные, но они не вошли в каталог. Всего выставлялось 302 иконы. Выставку посетили сотни тысяч гостей, а записи в книге отзывов порой просто ошеломляли! Писали люди, которые посетили выставку 8–10 раз, многие возвращались и по нескольку раз писали, как для них это важно. Люди и теперь задают вопросы о дальнейшей судьбе экспозиции. А тогда я приходил в Манеж почти каждый день, и когда люди узнавали, что я организатор выставки и владелец, ко мне выстраивалась очередь подписывать каталоги. Я раздавал автографы по 4–5 часов, по две шариковые ручки исписывал, несколько раз руку сводило, зато столько услышал теплых слов, столько благодарности. Ошеломляющий успех, огромный позитив. Это была не просто выставка, это было такое событие! Сейчас книга выходит, там во вступлении к каталогу написано: «Главная выставка моей жизни».

— Почему главная выставка вашей жизни?
— Жизнь сложилась так, что я провел много выставок картин и скульптур во многих городах и странах. Они были разные по тематике, характеру, уровню экспозиций. Но они были объединены одним — моей Россией. Я бывал на выставках икон — приходил, смотрел и думал, что когда-нибудь настанет момент, и я организую свою выставку, куда тоже придут люди. Главная выставка моей жизни может быть прошла в не очень удобное для меня время и потребовала огромных усилий и материальных затрат. Зато мне удалось провести ее в Манеже, потому что я твердо знал, что коллекция должна демонстрироваться именно здесь! Тридцать восемь лет я собирал иконы тихо и спокойно, никому не показывая. Более 60–70 работ приобрел на различных международных аукционах, в частных коллекциях за рубежом и вернул их на родину. В России на сегодняшний день, думаю, пара процентов икон уцелела, все остальные сгинули в огне. Раньше секретари райкомов хвастались, кто сколько икон сжег: «Мы два вагона, а мы три вагона». Это был не просто атеистический дурман, они уничтожали нашу культуру. Атмосфера на выставке была уникальной, в залах работали лучшие специалисты Рублевского музея, каждый день там проводились экскурсии. Сотни людей приходили, слушали экскурсовода, по выходным дням выступал хор Кастальского. Еще задолго до открытия выставки я увлек идеей написания музыки для колоколов органистку Екатерину Мельникову. Она написала, а для организации концерта я нашел удивительную звонницу из Ярославля. Со звонарями, которые приехали и ее установили, я еще попросил их басов добавить. Музыка дала совершенно уникальный эффект — простые люди, их дети крестились и молились… Манеж посетили и первые лица нашей страны, визиты которых согласовывались (Светлана Медведева, прим. автора). Важные гости приходили на 15 минут, а вместо этого проводили в залах по 2–3 часа, делали фотографии, оставляли записи. Стояли огромные очереди людей по 5–6 часов, и уже давно закрывалась выставка Рюриковичей, но все хотели попасть на мою выставку! Поэтому я считаю важным открыть музей храмовой иконы, чтобы люди могли постоянно туда приходить.

— Образ идеальной женщины для вас и ваш любимый цветок?
— Иногда у меня спрашивают: «Какая музыка вам нравится?» Почти в каждом ее сегменте мне что-то нравится. Также и цветы: мне нравятся и сирень, и ландыши — тонкие цветы, и в то же время не могут не производить впечатления мощные, необычные розы, тюльпаны. Все зависит от формы, от цвета. Наверное, определяет во многом цвет, потом уже форма.
Также я могу сказать о женщинах. У каждого мужчины есть свой типаж: кому-то нравятся брюнетки, кому-то импонируют блондинки; кто-то любит рубенсовские формы, кому-то нравятся современные формы моделей. У каждого мужчины есть свой камертон, принимающий какой-то сигнал, и если что-то, как сейчас модно говорить, не кликает, значит — мимо, не твое. Я больше практик, чем романтик. Считаю нормальным, когда человек хочет что-то видеть для себя, даже там, где этого нет.

— А что для вас значит любовь?
— Любовь может длиться несколько лет, несколько дней, даже несколько минут. Но и тогда это важно, это дорогого стоит. Для самого человека, способного чувствовать любовь каждый раз, как в первый.

— Феликс Романович, может быть воспользуемся случаем и поздравим женщин с 8 Марта?
— Разумеется! Я пожелал бы женщинам, чтобы этот день растянулся на целый год, ведь бывает же полярная ночь на несколько месяцев. Чтобы каждая могла постоянно ощущать себя Женщиной с большой буквы. Это, прежде всего, зависит от нее самой, но во многом, конечно, и от мужчин, которые окружают вниманием своих спутниц. Удачи и попутного теплого ветерка!

— Какой у вас любимый напиток?
— С большим выбором вин я столкнулся, как-то оказавшись в Нью-Йорке, и быстро отметил для себя пару наименований. Если человеку позволяют средства, то он старается выбирать самые дорогие сорта, ожидая, что это лучшее предложение. Действительно, цена во многом определяет качество, и покупка хорошего дорогого вина как будто особого ума не требует. А вот, чтобы найти недорогой, но достойный вариант, нужно интересоваться темой, иметь соответствующие знания: например, было солнечно или было дождливо, и все это имеет значение. Я предпочитаю Шато Марго и некоторые другие. Сегодня может быть не самое лучшее время вспоминать о Нью-Йорке, сейчас непростые отношения между Россией и Америкой, но я все равно верю, что они наладятся, будут лучше. Просто есть люди, которые и не хотят хороших отношений между нашей страной и Соединенными Штатами, отзываются об Америке негативно, и я вижу, что они ее не знают. Мне Америка дала много. Было бы правильно взять все полезное для нас от этой страны. Когда я в первый раз попал в Нью-Йорк, у меня был номер на седьмом этаже отеля Park-line. Я захотел кушать, спустился в лобби, вдруг слышу музыку, а в ней слова: «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и т. д., а я тогда по английски знал только yes и no. Потом ко мне приехал мой приятель. Я его спросил, о чем поет исполнитель. Это оказалась песня Фрэнка Синатры, потом я познакомился с самим Синатрой. Мой друг объяснил мне, что песня о том, что тот, кто сможет сделать это в Нью-Йорке, сможет сделать это везде. Я тогда для себя решил, что настанет время, когда в Москве я услышу, как Кобзон не хуже Синатры поет о том, что тот, кто сумеет это сделать в Москве, сумеет это сделать во всем мире! Все это сегодня особенно актуально, потому что сейчас всем непросто, все сложно, и всем надо набраться терпения. Все говорят о санкциях, о кризисе в связи с ними, а я уже как-то говорил в одном из своих интервью, что кризис — понятие не финансовое. Поэтому желаю всем удачи, особенно женщинам, читательницам вашего журнала!