Энотека

Никас Сафронов:
«В любом
деле важны детали».

Блестящий художник, разносторонний человек и увлекательный собеседник рассказал «Энотеке» о месте силы, чувственной готике, правильных ресторанах и давней мечте, ставшей реальностью.

А. Сидоров

Никас, нельзя не отметить, что вы в прекрасной физической форме. Как вам это удается?
Прежде всего, я много работаю, и это – лучший способ оставаться в тонусе. Работаю в мастерской каждый день, в основном по ночам. А еще стараюсь как можно меньше хандрить. Давно убедился, что позитивное отношение к жизни способно творить настоящие чудеса. Я только что вернулся из Армавира, где проводил несколько мастер-классов для больных детей. Когда видишь их глаза, видишь, как они живут, – понимаешь, что у тебя вообще нет никаких проблем. Разумеется, не пренебрегаю и другими вещами, более или менее регулярно занимаюсь спортом, хожу в фитнес-клубы, плаваю. Делаю это там, где оказываюсь в конкретный момент времени. Из любимых мест в Москве – Hard Candy, принадлежащий Мадонне, а также Dr. Looder и «Золотая миля».

Вы неоднократно говорили, что являетесь поклонником русской кухни. Что вы думаете по поводу так называемой новой русской кухни, которая стремительно набирает популярность в Москве?
Я люблю не только русскую кухню, но также украинскую, узбекскую, итальянскую, вообще любую традиционную национальную кухню. А к экспериментам и творческому насилию над ней отношусь осторожно. Молекулярная кухня вообще не для меня. В сущности, больше всего на свете я люблю грубую деревенскую пищу.
За новой русской кухней специально не слежу, как и вообще за ресторанной жизнью Москвы. В ресторанах бываю регулярно, но в основном меня приглашают друзья, так что чаще всего это не мой выбор. В Москве сегодня четыре с половиной тысячи ресторанов, освоить даже малую часть из них – задача непосильная, думаю, не только для меня, но и для любого нормального человека.
Мне совершенно безразлично, насколько популярно то или иное место. Смысл имеют совсем другие вещи. В свое время на картине «Боярыня Морозова» Суриков, чтобы нарисовать снег, использовал несколько сотен оттенков белого цвета. Зачем? Потому что в любом деле важны детали. Мне важно, чтобы в ресторане было уютно и удобно, чтобы была парковка у входа, чтобы не хамил гардеробщик, чтобы официант был ненавязчив и расторопен, чтобы внутри была хорошая атмосфера, звучала приятная музыка, на столах свечи стояли и т. д. Ну и еда, конечно. Все-таки нет смысла ходить в ресторан, даже самый раскрученный, если там плохо кормят.

Куда бы вы сами пригласили поужинать своих друзей или партнеров?
К себе домой. Это лучшее решение. У меня отличный повар, работает со мной много лет, знает мои вкусы, привычки. Он традиционалист в хорошем смысле слова. Готовит фантастические котлеты, борщ, оладьи, вареники с картошкой, кашу. Все, что я люблю.
Кроме того, в моей квартире совершенно разный интерьер – готика, хайтек, эклектика. Так что можем отужинать в любой обстановке – под настроение.
Алкоголь также – на выбор. Я мало пью, предпочитаю сладкие вина и биттеры, иногда какие-нибудь дистилляты, но держу хороший бар, где найдется и вино, и водка, и коньяк, и виски. Недавно вот открыл для себя восьмилетний Grant’s,* тонкий, мягкий и деликатный. В аромате немного торфа, специй, морской соли, цветов, меда и фруктов. Вкус объемный и долгий, приятно обжигающий, с нежным пряно-фруктовым завершением. Непременно порекомендую друзьям.

Насколько я знаю, вы хотели открыть собственный ресторан…
Непременно открою. Все в процессе. В Турции, в Алании уже очень скоро появится кафе «Никас Сафронов». Кухня будет в основном турецкая, но с некоторыми интернациональными элементами. В меню обязательно будут блюда, которые мне самому нравятся – например, тот же узбекский плов, борщ и котлеты. Людям за границей иногда хочется покушать своего, родного. По себе знаю. Я даже русских авангардистов предпочитаю смотреть не в Москве, а в Лондоне или Париже.

Готический интерьер вашей квартиры по-настоящему впечатляет. Откуда это?
Я люблю готику, с детства. В совсем нежном возрасте я вырезал из гипсового камня готическую башню. Думаю, что эта страсть на генетическом уровне. Я только недавно узнал, что моим предком был кто-то из кентерберийских монахов, лет пятьсот тому назад перебравшийся в Прибалтику проповедовать католицизм.
Мне нравится утонченность и невероятная страстность готического искусства. Я всегда мечтал жить в окружении готики. Поэтому когда появилась возможность, я это сделал. Видите, лестница расписана как готический собор, на стенах апартаментов рисунки по мотивам средневековых фресок и миниатюр. В интерьере подлинная мебель XVI–XVIII вв., а также мебель в ренессансном стиле, сделанная на заказ. На полу антикварная плитка и паркет из состаренного дерева. Обстановку дополняют скульптура, картины и различные артефакты (шкатулки, часы, оружие и пр.).

Самое любимое место в доме?
Спальня. И мастерская. В спальне я отдыхаю и полностью расслабляюсь, потому что принадлежу только себе. В мастерской я работаю, концентрируюсь, отключаюсь от внешнего мира.

Следите ли вы за художественной жизнью Москвы?
Я в ней участвую, причем довольно активно. У меня постоянно проходят выставки, презентации и мастер-классы. Кроме того, я время от времени что-то делаю в кино и на театре. Недавно в Театре Луны у Сергея Проханова вышел спектакль «Дали и испанская королева из Казани» с моими декорациями и костюмами.
Но за артистической жизнью столицы специально не слежу. Разумеется, бываю на выставках и вернисажах, вижу хорошие работы, за которые цепляется взгляд, но имена их создателей мне совершенно неизвестны. А творчество тех, кто на слуху, мне, напротив, совершенно не нравится. Обидно, что настоящее искусство, как правило, пребывает в безвестности, но так во всем мире, а не только у нас. К сожалению, так работают СМИ, так работает рынок. Продается не то, что по-настоящему хорошо и талантливо сделано, а то, о чем больше всего говорят. Я стараюсь быть в стороне от этого.
Предпочитаю вдохновляться людьми, состоявшимися в профессии, цельными, прожившими жизнь, но не растерявшими своей индивидуальности – учителями, шахтерами, врачами, монахами. В них есть что-то подлинное. Я пишу их портреты с особым восторгом, потому что нет ничего увлекательнее путешествия по вселенной человеческой души.

Ваше место силы?
У меня их несколько. Лондон, где я могу пообщаться с сыном. Ульяновск, где отец живет.

Чего хочется в жизни?
Много чего. Чтобы дети выросли достойными людьми. Чтобы мое творчество активно шло в мир. Чтобы Россия возвратила себе статус великой духовной державы. Все это будет, я знаю.